Похож ли третий президент России на первого президента СССР?
В категориях: Трудные места
ДАН ПРИКАЗ ЕМУ НА ЗАПАД
Профиль
Президент Дмитрий Медведев взял курс на сближение с Европой и США. Сможет ли он заработать на этом очки в России?
Недавний лиссабонский саммит НАТО еще больше укрепил репутацию Дмитрия Медведева как чуть ли не "нового Горбачева". Многие эксперты расценивают слова президента о большом интересе России к созданию общеевропейской системы ПРО как начало нового этапа в отношениях с Западом. Между тем еще год назад в это было трудно поверить: даже когда в прошлом ежегодном послании Медведев объявил, что России следует озаботиться не ракетами, а качеством жизни граждан, многие политологи восприняли это всего лишь как кадровую интригу против министра иностранных дел Сергея Лаврова. Но минувший год многое изменил. Сначала США отказались от размещения системы ПРО в Европе, а потом и Россия, в свою очередь, присоединилась к санкциям против Ирана, отказавшись, в частности, продавать ему установки С-300. Это трудно было бы представить при Путине, особенно "мюнхенского" периода. Однако означает ли это действительную смену внешнеполитического курса?
ПРОЗАПАДНЫЙ ПРАГМАТИЗМ
Большинство российских политологов уверены, что изменения внешней политики при Медведеве связаны со сменой глобальной конъюнктуры. Об этом журналистам "Профиля" говорили и консервативный журналист Максим Шевченко, и глава российских и азиатских программ американского Института международной безопасности Николай Злобин.
По мнению Злобина, "в отличие от Путина, который считал, что ему необходимо защитить страну от внешних влияний, перед Медведевым, наоборот, стоит задача каким-то образом капитализировать накопленную за путинское правление силу". Единственным же способом сделать это, по мнению политологов, является отказ от роли "кошки, которая гуляет сама по себе" и активная интеграция в западное пространство.
И Медведев демонстрирует готовность пойти на это. Решение Москвы по ракетам С-300 для Ирана, а также жесткая критика режима Лукашенко в Белоруссии создают видимость отказа от прежних внешнеполитических догм. Впрочем, это еще и проявление определенного прагматизма: дружба с Ираном против Запада России не по карману. Что же касается Лукашенко, то в качестве союзника он себя уже показал: обещанного им признания Абхазии и Южной Осетии в Москве так и не дождались. В этой ситуации Путин поступил бы точно так же, как и Медведев, и, значит, нынешний президент все же сохраняет преемственность и во внешней политике.
Тем не менее, давление Москвы на Иран и Белоруссию некоторые особо горячие головы в Москве уже заклеймили как "предательство национальных интересов России". Путина, руководившего страной после Ельцина, в этом никогда не упрекали: слишком уж резким был контраст между внешнеполитическими курсами второго и первого президентов. Медведев же действует на фоне жесткого Путина, и упреки в мягкотелости в его адрес уже звучат. Недавно ему даже пришлось срочно лететь на Шикотан, чтобы доказать: он, как и Путин, ни пяди русской земли и ни грамма российских интересов не уступит. Правда, доморощенные консерваторы лишь усмехнулись: третий президент России давно уже ассоциируется у них с первым и единственным президентом СССР, который "все сливал".
Европейские и американские СМИ уверяют, что ведущие западные лидеры - Барак Обама, Ангела Меркель, Николя Саркози - предпочли бы и дальше видеть на президентском посту Дмитрия Медведева. Якобы он уже показал себя противником изоляционистской политики, олицетворением которой являлся Путин. За это ему готовы забыть даже августовскую войну в Грузии и прочие "родимые пятна" путинской внешней политики.
Правда, есть тут и одно "но". Сегодня об этом немного забыли, но первые годы президентства Владимира Путина также прошли под знаком потепления в отношениях, по крайней мере, с США, с которыми нашу страну объединила борьба с исламистским терроризмом. Однако арест Михаила Ходорковского и иракская война перечеркнули былую дружбу. Эта же история - быстрая смена отношений "от любви до ненависти" - в принципе может повториться и сейчас, при Медведеве.
Естественно, на Западе во главе России хотели бы видеть своего союзника, но в то же время там понимают, что население никогда не проголосует за человека, клянущегося в верности загранице. А вот человек, который демонстрирует и независимость позиции, и готовность к сотрудничеству с развитыми странами, вполне может привлечь на свою сторону значительную часть динамичного российского среднего класса. Если же сближение с Европой принесет и реально ощутимые для обычных людей плоды вроде безвизового режима (или, по крайней мере, четкого плана его введения), то политик, добившийся этого, может сразу вырваться в фавориты предвыборной гонки. Весьма возможно, что динамичного и современного Медведева эта перспектива очень греет.
ОБСЛУЖИВАЮЩУЮ РОЛЬ?
Предвыборный фактор вообще очень опасная вещь. Дилемма понравиться Западу или электорату стоит перед каждым российским лидером. Нельзя забывать, однако, и о том, что помимо сиюминутной предвыборной конъюнктуры перед страной стоят и более серьезный вызовы. Один из них - китайский. Именно "китайский фактор" способен во многом примирить и "западников", и "славянофилов". Ведь, как полагает политолог Константин Эггерт, уже сейчас Китай, "если не словом, то делом регулярно показывает второстепенное положение России". И трудно представить, что может случиться, если наш восточный сосед действительно станет ведущей мировой державой. Чем подчиненное положение по отношению к Китаю лучше, чем подчиненное положение по отношению к Америке?
Скорее, наоборот. Гегемония Китая, привыкшего к куда более жесткой, а порой и жестокой политике, чем западные страны, едва ли будет для России более комфортной, чем нынешняя гегемония США. И Николай Злобин убежден, что интуитивно при всем своем традиционном антиамериканизме большинство россиян предпочли бы, чтобы окружающий их мир был "евроамериканским", а не "китайским". Именно поэтому путь интеграции с Западом выглядит для многих предпочтительнее.
При этом, по мнению Злобина, одно из главных преимуществ внешней политики Дмитрия Медведева в том, что нынешний глава государства не боится того, что наша страна играет обслуживающую роль. "Это словосочетание пугало предыдущее поколение ученых и экспертов, но в глобальном мире все в некотором смысле являются обслуживающим персоналом для всех, - говорит Злобин. - В том числе те же США. Главное - понять, кого мы хотим обслужить и что получить за это. В этом и должен быть наш национальный эгоизм - ядро и суть любой разумной внешней политики".
Другой вопрос, станут ли те же США или Евросоюз думать о том, чтобы хоть как-то удовлетворить "наш национальный интерес", или же, гордясь своей силой и понимая все стоящие перед Россией проблемы, попытаются, как и в начале 90-х, навязывать ей выгодные лишь им решения. В этом случае и Медведева, и тех, кто разделяет "евроамериканский" вектор развития страны, может ждать серьезное разочарование. А страну в целом - весьма безрадостное прозябание на "евро-американо-китайском" приграничье.
Добавьте свой комментарий