Какова сегодня роль преподавателя
В категориях: Политика, экономика, технология
О.В. ДОЛЖЕНКО, О.И. ТАРАСОВА
С момента появления школы как социальной технологии, процесс образования, повлиявший на традицию наследования понимания и осознанности бытия, со временем все больше порывает с жизненным миром человека, покидает в явной форме социокультурное пространство. Искусственно создаваемое образовательное предоставление разделяет единую реальность на представляемое (готовое знание), представляющего (исполнителя-транслятора) и массового зрителя — учащихся.
В результате переноса функций системности и отделения технологии обучения от живых форм, и прежде всего в результате отчуждения родителей от процесса образования своих детей, все заметнее деформируется сам феномен антропологической преемственности. Но для успешного функционирования социальных предпосылок «образования» в режиме массмедиа возникает и легитимизируется фигура посредника-транслятора, т.е. учителя предметника. Здесь стоит сослаться на логику возникновения учителя такого типа.
На первых этапах существования средневекового университета фигура конкретного учителя сопровождала воспитанника на протяжении всего периода обучения. Магистр должен был прочитать вместе со своими учениками и прокомментировать все книги, обязательные для изучения. Но в какой-то момент учителям, работавшим в университетах стран Северной Европы, показалось более рациональным распределить эти книги между собой. Теперь уже ученик имел дело с несколькими учителями, каждый из которых приобщал его к содержанию своей книги. К этому времени сложилась практика написания определенных «сумм», содержащих наиболее важное содержание изучаемых книг, да к тому же сформировались требования, которым должна была отвечать учебная дисциплина (как сжатое и непротиворечивое изложение основных положений изучаемой книги).
Первой такой дисциплиной была теология. Появление теологии позволило избежать проблем, связанных с восприятием трудных и противоречивых утверждений Ветхого и Нового заветов. Так, в самом первом приближении, шло становление фигуры преподавателя-предметника, который пришел на смену Учителю.
Но вернемся в наши серые образовательные сумерки... Каждый из нас, обратившись к своему собственному школьному опыту, согласится с тем, что все учителя делятся как бы на три группы.
Первую составляет основная масса преподавателей, профессионально компетентных предметников разного уровня. Как правило, они неплохо учат. При желании у них можно даже чему то научиться. Вот только спустя годы вспомнить их трудно, поскольку они не оставили после себя никакого следа в душе. Но в их пользу свидетельствует одно: если даже они ничего не дают, то они и не мешают. Таких в образовании — около 90%.
Ко второй группе можно отнести тех, кто участвует в постановке «(анти)педагогической трагикомедии». Их уроки надо пережить. Таких — до 9,9%.
Представители третьей группы крайне редки. Их имена можно заносить в Красную книгу национального достояния. Они — Мастера своего дела. Именно они «заражают» учеников своим отношением к постигаемому, могут научить их не только знать, но постигать и мыслить сущность бытия. Вопреки «распавшемуся многообразию учебных дисциплин, которое держится только технической организацией университетов» (М. Хайдеггер), именно такие учителя учат делу мышления и понимания вне зависимости от преподаваемого предмета.
Функции учителя-транслятора в системе массмедиа достаточно просты: медиаграмотность (в соответствии с историческим этапом информационно-знаковой культуры и социокода); информационное многознание (под воздействием педагогических технологий); проверка-тестирование и оценочный контроль. Поскольку система образования изначально формировалась как массмедиа и основана на техническом типе коммуникации, то закономерно, что функции преподавателя, не являющегося участником творческого процесса понимания и осознания бытия, легко поддаются замене техническими устройствами. Именно поэтому новаторские педагогические практики, нарушающие информационный монолог такого массмедиа, трудно интегрировать в существующую систему образования.
А. Тьюринг, один из основателей теории информации, в свое время задался вопросом: если машина способна осуществлять сверхсложные действия так, что ее реакцию практически невозможно отличить от реакции человека, то следует ли из этого, что машина может обладать интеллектом человека?
Но в отличие от машины человек, к счастью, — не арифметическая сущность, и не исчисляемая величина. По идее, человек — мыслящее духовное существо, открытое бытию и стремящееся к пониманию. Он всегда больше суммы своих частей. Сам по себе он — «самое» большое. В этом «самом» и проявляется его сущность. Деятельность человека всегда будет отличаться от функционирования любой, даже самой умной машины, хотя бы тем, что он обладает чувствами.
Машины, отмечает Ж. Бодрийяр, не обладают избытком жизни, благодаря которому люди способны выйти из очерченных рамок привычной жизни и приблизиться к цели. Машина никогда не превзойдет свою функциональность11. Ей не по силам достичь полноты человеческого бытия.
Понимание — дело человека в бытии (В.В. Бибихин).
Понимание — творческая деятельность, отвечающая сущности человека.
Подлинное понимание связано с расширением его внутренней реальности и увеличением осознанности.
За пониманием — движение трансцендирования и возвышения над сущим.
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 3/2011
Добавьте свой комментарий