Лука – провозвестник вселенской Церкви.
В категориях: Библия говорит,Бог творения, творчества и красоты,Комментарии,Личность, обращенная к Богу
Иудеи и язычники: неявный сторонник апостола Павла.
Джорж Лэдд
В Книге Деяний рассматриваются проблемы, возникшие при распространении Евангелия за пределами Израиля, и в том числе большое внимание уделяется спорам на эту тему в иерусалимской церкви (см. Деян. 11 и Деян. 15), а также предпринимается сознательная попытка объяснить контраст между неверием Израиля и готовностью многих язычников принять Благую Весть. За этими темами скрывается проблема богословских отношений между церковью и Израилем, которая, как мы уже видели ранее, волновала и Матфея.
Большинство исследователей соглашается с тем, что Лука был язычником, хоть и прекрасно знакомым с иудаизмом, в особенности с Ветхим Заветом в переводе Септуагинты. Поэтому следует ожидать, что в своих трудах он будет в какой–то степени выступать в поддержку благовестия язычникам, отвечая тем самым консервативным иудейским христианам. Но доходит ли такая ориентация до враждебного отношения к иудаизму вообще, до представления об отказе Бога от Израиля в пользу «другого народа»? Традиционно отрывки типа Деян. 13:44–51 и Деян. 28:17–18 рассматривают с такой точки зрения: после того как Израиль отверг Благую Весть, язычники получили возможность занять его место, став народом Божьим.
Против такого понимания трудов Луки выступает Дж.Джервелл. Джервелл утверждает, что у Луки ничего не говорится об отвержении Израиля. Напротив, в Израиле происходит «раскол», потому что некоторые не верят; но по отношению к тем иудеям, которые уверовали, Божьи замыслы остались неизменными. То, что в состав народа Божьего теперь входят язычники, — не следствие неверия иудеев, а, напротив, является результатом успешного благовестил среди иудеев, в ходе которого были обращены тысячи, согласно Книге Деяний, после чего миссионеры «понесли Благую Весть язычникам, таким образом исполняя обещание, данное Богом Израилю: что язычники объединятся с ними в последние времена». Таким образом, здесь ничего не говорится о «новом Израиле».
Действительно, в Евангелии от Луки и Деяниях о спасении язычников рассказывается не как о чем–то новом, но как о процессе, предсказанном и начавшемся еще в Ветхом Завете. Таким образом, «манифест» Иисуса из Назарета, который справедливо считается ключевым моментом богословия Луки, объясняет миссию Иисуса как освободителя, предсказанную в Ис. 61:1 и далее, посредством напоминания о том, как Бог и в прошлом благословлял язычников, даже предпочитая их израильтянам (Лк. 4:25–27). И даже там, где рассказывается об обращении язычников и неверии иудеев, делается это на основании ветхозаветных принципов (Деян. 13:47; 28:26 и далее). Итак, Лука не считает, что между Израилем и церковью не существует преемственности; его отношение близко к тому, что высказывает Павел в Рим. 11 (а может быть, и обусловлено этой мыслью?): некоторые из ветвей оливы (Израиль) погибли из–за неверия, но дерево остается тем же самым, хоть новые ветви заменили старые.
Такое богословие объясняет также роль, которую у Луки играет Иерусалим. В то время как у Марка и Матфея Иерусалим становится символом противостояния Царству Божьему, у Луки этот символический образ гораздо более положителен. В Иерусалиме происходит действие большей части первой и второй глав Луки, Иисуса в детстве приветствуют в храме, и для Него естественно посещать «дом Своего Отца». Путешествию в Иерусалим в повествовании Луки уделяется больше места (Лк. 9:51 — 19:44), чем у Матфея и Марка, хотя предсказания не сокращены: Иерусалим — то самое место, где должен умереть пророк (Лк. 13:33–35). Но у Луки и в Деяниях воскресший Иисус встречается со Своими учениками именно в Иерусалиме и его окрестностях, а не в Галилее; именно там нисходит на учеников Дух и церковь начинает обращать в веру жителей города. Официальная оппозиция продолжает существовать, что ведет в итоге к рассеянию церкви, однако апостолы все равно остаются в городе (Деян. 8:1), и именно там проходит важное церковное совещание в Деян. 15. Даже Павел, апостол язычников, считает Иерусалим естественным центром христианского движения (Деян. 19:21; 20:16,22; 21:10–17 и т.д.). Выделяя тему Иерусалима, Лука продолжает важный мотив ветхозаветных пророчеств.
Джервелл совершенно правильно отметил, что Лука не противопоставляет Израиль и церковь, но предлагаемая им альтернатива близка к другой крайности. Включение необрезанных язычников в состав народа Божьего действительно было важным новшеством и отклонением от правил, как следует из споров в Деян. 11 и Деян. 15; кроме того, и в евангелии, и в Деяниях Лука подчеркивает, что большинство иудеев отвергло Благую Весть.
С другой стороны, Дж.Т.Сэндерс представляет труды Луки как последовательную и разоблачительную критику иудаизма; в частности, в речах, приводимых в Деяниях, Сэндерс обнаруживает враждебное отношение ко всем иудеям как таковым, а не только к тем, кто выступал против распространения христианской вести. Сэндерс считает, что для Луки исполнение иудейского закона было следствием неоправданного рвения сторонников ошибочной религиозной системы иудаизма, а не, как утверждает Джервелл, частью исполнения иудаизма в церкви. Сэндерса справедливо критикуют за то, что он ставит слишком сильный акцент на одном из моментов сложного отношения Луки к происходящему, упуская из вида все, что опровергает такой подход. Однако сам факт того, что на основании одних и тех же новозаветных книг можно прийти к двум столь противоположным выводам, показывает нам, как нелегко обнаружить у Луки четкую логику.
Итак, становится понятно, почему одно из наиболее важных исследований на данную тему заключает, возможно слишком пессимистично, что «самой поразительной особенностью Евангелия от Луки и Деяний является именно отсутствие последовательного языческого богословия». С.Дж.Уилсон продолжает: «Если сравнивать с более глубоким и сложным богословием Павла, то можно сказать, что у Луки вообще нет никакого богословия. Его интересует в основном история и практика… Он был пастырем и историком, а не богословом». В другом исследовании, посвященном статусу закона,[746] Уилсон опровергает мнение Джервелла о Луке как «консерваторе» по отношению к закону, снова указывая на отсутствие последовательности в трудах Луки. Он приходит к выводу, что обращенные иудеи должны были и дальше соблюдать закон, но по отношению к язычникам Лука не столь однозначен.
Вероятно, говорить о Луке, что он — не «богослов», значит оперировать весьма специфическим значением данного термина. Да, он не был Павлом. Но Уилсон в своем исследовании выделяет ряд тем, важных для представления Луки о миссии язычников; и если это и не богословие как таковое, то, во всяком случае, и не собрание разрозненных идей. Мы видим из трудов Луки, что их автор был проницательным обращенным язычником, он хорошо знал иудаизм и симпатизировал иудеям, пытался разрешить проблемы, с которыми церковь сталкивалась в те времена, и пришел к ряду важных выводов.
По крайней мере, один из этих выводов гласит, что народ Божий — не просто национальная группа, занимающая это положение по определению; и что возникшая ситуация, в которой принадлежность к этому народу зависит от отклика иудеев и язычников на Весть Иисуса, иудейского Мессии, — не неожиданная странность со стороны Бога, а исполнение того самого замысла, о котором свидетельствуют иудейские Писания.
Исполнение Божьего замысла принести спасение всем концам земли должно рассматриваться как исполнение видений пророков Израиля. И в таком случае церковь, как язычники, так и иудеи, являются орудием, выполняющим Божье поручение: свидетельствовать об Иисусе силой Святого Духа.
Джорж Лэдд, Богословие Нового Завета: Пер. с англ. — СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2003. — 800 с.
Добавьте свой комментарий