Как зарождалась ересь арианства
В категориях: Политика, экономика, технология
Игорь Котенко
В начале IV века нашей эры в античном мире сложилась совершенно необычная ситуация. До сих пор гонимое христианство стало признанной религией, и, более того, сам римский император был на пути к принятию Христа как Спасителя.
Церковные организации приобрели необычный статус — вместе они выступали уже как самостоятельный общественный институт и как особое государственное учреждение. Уже требовалось издавать постановления, обязательные к исполнению на местах. Только-только начал складываться перечень книг с текстами Священного Писания, которые следовало употреблять в служении церквей.
При императоре Константине отсутствие единого подхода, своеобразное толкование и инакомыслие из области лишь внутри церковных отношений стали приобретать общегосударственный масштаб. Стало очевидным, что назрела необходимость сформулировать единое понимание Священного Писания, уделить самое серьезное внимание вопросам церковной дисциплины и разночтения. Такими оказались предпосылки к тому, что руководство христиан, и государственная власть занялись выработкой и редактированием общего вероисповедания, которое бы наиболее верно отражало Божественную Истину.
Предпосылки смуты
Географически проблема гнездилась в восточной части Римской империи, а практически — в противостоянии двух богословских школ — Александрийской и Антиохийской. Александрийские богословы ясно обозначили свои взгляды на Троицу как состоящую из трех определенных Ипостасей. Александрийская школа всегда имела тенденцию к аллегорической трактовке текстов Священного Писания, тогда как Антиохийская настаивала на буквальном понимании.
Арий, известный к тому времени александрийский пресвитер и ученик Лукиана из Антиохийской школы, был весьма близок к тому, чтобы провозгласить Троицу как состоящую из трех богов.
Это случилось на собрании пресвитеров в Александрии. По свидетельству историка Сократа, стареющий авва, или отец (так незадолго перед этим стали называть старших епископов) Александр читал доклад о богословской тайне Святой Троицы. Он говорил об Отце, Сыне и Святом Духе. Уравнивая Отца и Сына, он утверждал, что они единосущны. Это явно противоречило известной в Александрии позиции Оригена, которая называлась субординационизм и подразумевала главенство Отца над Сыном.
Внезапно его перебил Арий. По-видимому, Александр не был выдающимся оратором. Вполне вероятно, он в чем-то запутался, и возможно также, что Арий был даже где-то прав, заподозрив Александра в ереси савеллианизма. Савеллианизм предполагал единство Бога в ущерб Троице. Но, противостоя Александру, Арий впал в другую ересь, заявив: «Если Отец родил Сына, то тогда Рожденный имел начало к бытию, а отсюда следует, что было время, когда Сына не было».
С того времени, с 319 года нашей эры, раздавался клич ариан: «Было, когда Его не было». Эти слова оказали сильнейшее воздействие на формирование как самой церкви, так и ее богословия. Они послужили той силой, которая привела к расколу и вражде среди верующих, а сами слова, которые по-гречески звучат как строка из песни, эхом отдавались в течение столетий.
Суть вопроса
Авва Александр был возмущен этой ересью и понимал, что нужно предпринять немедленные действия по ее пресечению. Ведь только допусти, что «было, когда Его не было» — и новые, сбивающие с толку ереси, появятся в изобилии. Во всем Своем величии Сын теперь оказывался несколько меньше Отца. Учение Ария подобно клину раскалывало единобожие церкви.
Афанасий (297—373), диакон Александрийской церкви и главный помощник Александра, совершенно отчетливо увидел всю пагубность и опасность такого подхода. По-видимому, он принял от Александра задачу опровержения Ария.
Сам Господь выдвинул его в тот час. Всего он прожил 76 лет, пережив Ария, который был на сорок лет старше. Еще ребенком, он был принят в дом Александра. Он вел образ жизни аскета, будучи в дружеских отношениях с одним из основателей монашеского подвижничества Антонием Египетским, и его биографом, написавшим «Жизнеописание Великого Антония». Афанасий отличался личным мужеством и храбростью. Больше всего его интересовало учение о спасении. «Мы не можем быть спасены, если ЛОГОС не есть Бог истинный, — писал он. — Бог сделался человеком, дабы в Себе обожить нас».
Среди всех прочих ересей, бытовавших на то время, ересь Ария выглядела самой зловещей — во многом потому, что была очень проста и понятна. Арий всего лишь сказал, что если Отец родил Сына, то у Сына должно было быть рождение, а потому было время, когда Бога-Сына не было. Он пришел в жизнь по воле Отца Небесного, а потому Он меньше Его, но больше человека. Христос — не более, чем Посредник между Богом и человеком. «Нет, — отвечал ему Афанасий, — Христос — Бог во всем».
В наш век изобилия куда более пагубных лжеучений данная проблема может показаться незначительной. Но в те времена это было не так. Различие в понимании Христа только как Посредника и Христа как Бога весьма существенно, и является ли Христос единосущным Отцу или же единоподобным Богу Отцу имеет значение для каждого верующего, а не только для богословов. Арий принизил Христа до земли, вдруг сделав Его ниже Отца. Следуя Арию, человек мог верить в то, что Христос — не более чем великий, добродетельный, благородный и подобный богу герой. Именно против такого понимания восстали Александр и Афанасий.
Поначалу Александр проявлял терпение. У него были долгие личные встречи с Арием. В церкви возносились особые молитвы против возникшей ереси. Но эти встречи закончились ничем, а собрания представителей духовенства для обсуждения данного вопроса лишь увещевали Ария признать еретичность его взглядов. Это не возымело воздействия — Арий был непреклонен.
Александру ничего не оставалось, как низложить Ария с его последователями. В 321 году синод, состоявший из более ста Египетских и Ливийских епископов, проклял и отлучил Ария, который отправился в Кесарию, где был тепло принят «лукавыми Евсевиями» — местными церковными лидерами Евсевием Кессарийским, автором знаменитой «Истории церкви», и Евсевием Никомидийским.
Последний имел друзей при дворе императора и был другом Констанции, сестры Константина. Находясь в доме Евсевия Никомидийского, Арий прозой и стихами изложил свои доводы в книге под названием «Фалиа» («Пиршество»), фрагменты которой сохранились до наших дней.
Вслед за тем Александр издал энциклику (оповещение), кратко объявив, что разногласия приняли размах, при котором он не в силах оздоровить ситуацию, и что взгляды Ария преданы анафеме. Ересь, которая позже разрослась в пышный ядовитый цветок, была тогда еще только в бутоне, и не все, что стояло за ней, было очевидным. Письмо Александра, с явными признаками того, что к нему приложил руку Афанасий, грамотно суммирует суть ереси в самом ее зародыше: «Новации Ария, противоречащие Писаниям, таковы: Бог не всегда был Отцом... Слово Божие было не всегда... ибо были времена, когда его не было... и по сути своей он подобен Отцу, и не является он истинным Словом Отца, ни Его истинной мудростью... И Отец не может быть описан как Сын, так как Слово не знает Отца в полноте Его».
Зло, начавшееся в Александрийской церкви, распространялось по всему Египту, Ливии, Верхним Фивам, Палестине и Малой Азии. На Западе о ней еще мало знали и не вполне понимали сути разногласий.
Христианство №1, 2001
.ру
Добавьте свой комментарий