Особенности социального потенциала в постсоветском обществе
В категориях: Политика, экономика, технология
Илзе Вилка, Илона Баумане-Витолиня, Виктория Ковалевская,
Существует ряд противоречий в понимании социального капитала (потенциала). Все они связаны с различными взглядами авторов на составные части социального капитала, его факторы и допустимый уровень анализа.
Наиболее успешные определения социального капитала позволяют его анализировать, как на уровне общества, так и на индивидуальном уровне. В зависимости от этих уровней, выделяют несколько форм и видов социального капитала, которые являются инструментами для понимания формирования социального капитала и его влияния на экономическое развитие. Анализируя влияние социального капитала на экономическое развитие, нельзя ограничиваться только положительными эффектами, поскольку социальному капиталу так же присущ ряд отрицательных эффектов, которые «тормозят» предпринимательство и экономику. До этого в научной литературе социальный капитал рассматривался только как положительное явление, способствующее благополучию индивида и общества в целом. Однако в последнее время всё большее количество авторов обращает внимание на исследование отрицательных последствий социального капитала, так называемой его «теневой стороной», доказывая, что социум так же имеет неблагоприятное влияние на некоторые процессы.
Социальный капитал можно сравнивать с физическим, финансовым и человеческим капиталом: некоторые из особенностей видов капитала схожи, некоторые, наоборот, сильно отличаются. В сравнении с другими видами капитала, социальный капитал трудно поддается количественной оценке [согласно мнению некоторых авторов, это даже невозможно], что вызывает ряд затруднений в анализе данной проблемы.
Формирование социального капитала и влияние на постсоветские страны сильно отличается от аналогии в развитых странах Запада с устойчивыми демократическими традициями. В целом, можно утверждать, что индивидуальный социальный капитал, который выражается в конструировании индивидуальных связей и сетей сотрудничества, не перерастает в укрепление доверия в официальных государственных учреждениях в странах с переходной экономикой, как это происходит в развитых странах. К тому же, социальный капитал в постсоветских странах очень часто «тормозит», а не способствует экономическому развитию страны. Для оценивания социального капитала в странах с переходной экономикой исследователи предлагают использовать два различных подхода, которые четко разделяют виды социального капитала по двум формам доверия - генерализованное доверие и персонифицированное доверие.
Исследуя социальный капитал в постсоветских условиях, необходимо рассматривать его условия формирования и влияние на уровне предприятия, а так же оценивать социальный капитал гражданского общества и его влияние на экономическое развитие страны.
Как было отмечено К. Хоффом и Дж. Стиглицом [Hoff and Stiglitz, 2002], с падением коммунизма в Восточной Европе и СССР, с 1989-1991 г., экономисты имели уникальную возможность понять, как создавались «правила игры» и даже попытку повлиять на эти правила. «Не существовало теории, которая бы объясняла, как будет происходить процесс институциональной эволюции» [Hoff and Stiglitz, 2002, p.1]. С момента падения Советского Союза прошло два десятилетия и формально «правила игры» - правило закона поддержания рыночной экономики - остаются в силе.
Некоторые исследования изучают многообразные стороны социального капитала в переходной экономике. Все они ищут ответ на вопрос - что препятствует укреплению доверия в формальных институтах этих обществ? [Rose 1999]. С. Кнак и П. Кифер [Knack and Keefer, 1997] открыли, что доверие и гражданские нормы выше в странах с высокими и более равными доходами, с высоким уровнем образования, более этнически однородными и с институтами, которые ограничивают «хищную хватку» руководителей. Страны с лучшим экономическим развитием являются следствием более высокого уровня социального капитала в них.
Анализируя социальный капитал в развивающихся странах, авторы С. Дарлауф и М. Фешамп связывают наличие социального капитала в обществе, в первую очередь, с доверием между членами этого общества, и предлагают концепцию о двух видах доверия: генерализованное доверие (generalized trust) и персонифицированное доверие (personalized trust) [Durlauf and Fafchamps, 2006].
Ученые считают, что доверие само по себе - оптимистическое ожидание или уверенность в поведении другого индивида. В свою очередь генезис доверия может отличаться: иногда оно возникает в результате межличностного общения, которое требует повторяющихся контактов, а иногда таится в обобщенных знаниях об обществе или его членах. Первый вид доверия называется персонифицированным, а второй вид генерализованным. Главное различие между этими видами заключается в том, что персонифицированное доверие требует много времени и усилий, в то время как генерализованное доверие возникает мгновенно. Межличностное доверие позволяет более эффективно проводить экономические сделки, поскольку снижаются издержки исполнения сделки (временные, материальные и эмоциональные). Генерализованное доверие во всех случаях считается эффективнее персонифицированного, так как вид этого доверия создается быстрее и дешевле. Генерализованное доверие относится к коллективному уровню анализа концепции, а персонифицированное доверие - к индивидуальному.
П. Мэтью и А. Витаскова, исследователи академии наук Чешской Республики, доказали выдвинутые гипотезы, что для анализа социального капитала в постсоветских странах необходимо использовать два различных измерения понятия, у которых, соответственно, и различные показатели [Mateju and Vitaskova, 2006]. По мнению исследователей, которые фактически развили идеи вышеназванных авторов - С. Дарлауфа и М. Фешампа, одно измерение социального капитала связано с генерализованным доверием у незнакомых игроков и у официальных институтов [не основанное на межличностных отношениях и социальных сетях]. В свою очередь, вторым измерением, которое характерно для стран с переходной экономикой, считается принятие участия индивидов в социальных сетях для получения взаимовыгоды (персонифицированное доверие). Более того, эти исследователи так же доказали предположение, что генерализованное доверие не связано с такими переменными социальной стратификации, как образование, социальноэкономический статус, престиж и социальный класс. Генерализованное доверие равномерно распределено между всеми членами общества, принадлежащие к разным социальным группам. Тем временем, принятие участия индивидов в социальных сетях для получения взаимовыгоды зависит от вышеприведенных показателей (например, люди с высшим образованием и высоким уровнем доходов чаще вступают в формальные и неформальные институты).
Далее мы предлагаем краткое изложение научных исследований и результатов касательно социального капитала в постсоветском обществе и странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ).
К. Гровиек и Дж. Гровиек [Growiec and Growiec, 2010] подтверждают, что сплочение и консолидация социального капитала, так же как и социальное доверие, могут взаимосвязано влиять на доходы индивида и субъективное благополучие. Основываясь на данных Всемирного обзора ценностей (World Values Survey - WVS) 2000 года на тему «Люди из стран Центральной и Восточной Европы», авторы доказывают, что большинство жителей стран ЦВЕ попадают в так называемую «ловушку низкого уровня доверия», в которой нехватка сплочения социального капитала и доверия дополняют друг друга в снижении благополучия и доходов индивида.
С. Баурншустэр и др. [Bauernschuster, 2012] представляют эмпирические доказательства того, что социалистический опыт связан с отсутствием уверенности в собственных силах у населения Германской Демократической Республики. Авторы предполагают, что «опыт центрального планирования, полученный за более чем 40 лет, не только сильно повлиял на экономическую структуру стран ЦВЕ, но так же вытеснил продуктивную самообеспеченность и перенаправил креативность в поиск ренты, который в конечном итоге привел к краху экономической системы. Предпочтения, разработанные в течение нескольких десятилетий социалистического воспитания и социализации в центрально-планируемой экономике, после падения режима, скорее всего, не изменятся» [cf. Baumol, 1990; Murphy et al., 1993; Hillman, 1994].
Анализ авторов показал, что восточные немцы (немцы из ГДР) «выражают более низкие предпочтения для собственного самообеспечения, чем их коллеги из Западной Германии, а также, что эти предпочтения актуальны для электорального поведения и для «дорогостоящих и экономически значимых решений»». П. Боениш и Л. Шнейдер [Boenisch and Schneider, 2013] в своих исследованиях ссылаются на М. Палдама, Г. Свендсена и Р. Уинтроба, для ответа на вопрос, почему «формальный социальный капитал в известной степени был полностью разрушен в эпоху коммунизма и почему люди инвестировали в неформальные виды социального капитала, который был менее доступен для политических авторитетов и в которую государственной системе безопасности было трудно проникнуться». Ответом на вопрос является утверждение, что «социальный капитал угрожает репрессивному политическому режиму, так как в любой политической оппозиции необходимо межличностное доверие, на котором оппозиция будет основана. Поэтому вся диктатура, так же как и бывшие коммунистические режимы Восточной Европы, стремится контролировать все общественные отношения, которые могут иметь любую возможность стать основой координированного политического действия. В бывшем коммунистическом режиме была основана плотная сеть надзора государственной безопасности и создавалась атмосфера, полная недоверия и тревоги».
П. Боениш и Л. Шнейдер считают, что «социальный капитал не исчез [..], а стал уникальной чертой или смесью». Чтобы охарактеризовать отношение индивида к социальной вовлеченности, авторы цитируют М. Райзера и др. - «участие в общественных делах остаётся принудительным и ритуальным. Люди потому и стремились перейти от публичности к уединению; в царство родственников и ближайших друзей; или же в безобидные группы, которые продвигают лояльные культурные и развлекательные мероприятия. Государственные институты воспринимались, как навязанные иностранной державой».
Т. Гайдюк относит доверие к социологической категории политологии и предполагает, что «масштаб и глубина культурных изменений в посткоммунистических обществах неизбежно охватили все три уровня анализа: системный (институционально-структурный уровень), социальный (на уровне общин), и индивидуальный» [Gaidyte, 2012, p.26]. Автор также предполагает, что постсоветское общество «унаследовало очень патерналистский взгляд на государство [..]. Несомненно, коммунистический опыт и посткоммунистическая травма, поставили государство и народ в оппозицию». Там могут существовать деформации доверительных отношений во всех социальных уровнях - микро-, мезо- и макро- .
Согласно исследованию об авангарде в российском гражданском обществе, индивиды на ближней социальной дистанции имеют тенденцию доверять и помогать друг другу, в то время как они не ощущают доверие к государственным структурам и общественным некоммерческим организациям, которые, по мнению авторов, индивиды «подсознательно отождествляют с государством». Утверждение зарубежных исследователей о том, что «социальное доверие «порождает» социальный капитал, определяющий практики гражданского взаимодействия на любой из социальных дистанций - от ближнего окружения индивида до общественных организаций» - является характерным так же и для российского общества. Например, опыт участия индивида в общественных организациях или акциях протеста повышает его уровень доверия к окружающим. Такие люди проявляют более высокий уровень, как и межличностного, так и социального доверия. Индивиды, которые не принимают участия в общественных организациях, гораздо более осторожны и меньше доверяют окружающим людям и государству в целом. «Наличие значительного объема «витальных» ресурсов - от материального положения до социального капитала - является важнейшим фактором «попадания» в «гражданский авангард»» [Е. Петренко, И. Иванова и Ю. Кот, 2014].
Вышеупомянутые исследования и цитаты, несомненно, показывают, что существует определенное историческое и институциональное влияние на социальный капитал, особенно, в отношении последствий социального капитала с существенным влиянием на экономические показатели - «доверие», или противоположное ему, «недоверие».
Список литературы
1. Петренко Е.С., Иванова И.И., Кот Ю.А. Авангард российского гражданского
общества: завтрашняя Россия, Сборник научных статей Высшей Школы
Экономики, Изд-во Академия [АПК и НПРО], 2014, стр. 133-139;
2. Aberg M.,Putnam's Social Capital Theory Goes East: A Case Study of Western
Ukraine and L'viv, Europe-Asia Studies, Vol.52, No.2 [march], 2002, pp.295-317;
3. Adler P.S., Kwon S.W. Social Capital: Prospects for a New Concept, Academy of
Management Review, Vol.27., No.1, 2002, pp.17-40;
4. Ahuja G. The Duality of Collaboration: Inducements and Opportunities in the
Formation of Interfirm Linkages, Strategic Management Journal, Vol.21, 2002,
pp.317-343;
5. Ak?omak I.S. The Impact of Social Capital on Economic and Social Outcomes,
Published by Universitaire Pers Maastricht, 2008, p.41;
6. Bauernschuster S., Falck O., Gold R., Heblich S. The shadows of the socialist past:
Lack of self-reliance hinders entrepreneurship, European Journal of Political
Economy 28, Issue 4, 2012, pp. 485-497;
7. Boenisch P., Schneider L The social capital legacy of communism-results from the
Berlin Wall experiment, European Journal of Political Economy 32, 2013 pp.391- 411;
8. Bourdieu P. Cultural Reproduction and Social Reproduction, Power and Ideology in
Education, Oxford: Oxford university Press, 1977, pp.487-511.
9. Bourdieu P. The Forms of Capital, Handbook of Theory and Research for the
Sociology of Education, ed. John Richardson, Westport, CT: Greenwood Press, 1985, pp.241-258;
10. Bourdieu, P., The Logic of Practice, Polity, Cambridge, 1990;
11. Burt R.S. Structural Holes: The Social Structure of Competition, Cambridge, MA:
Harvard University Press,1992, p.58;
12. Burt R.S. The cognitive value of social capital, Administrative Science Quarterly, No.42, 1997, pp.339-365;
13. Coleman J.S. Social Capital in the Creation of Human Capital, American Journal of Sociology, Vol.94, 1988, pp.95-120;
14. Durlauf. S.N., Fafchamps M. Social Capital. The Centre for the Study of African
Economies, Working Paper Series. Paper 214, 2006,
http: //www.bepress.com/csae/paper214;
15. Fernandez R.M. Social capital at work: Networks and employment at a phone center, American Journal of Sociology, No.105, 2000, pp.1288-1356;
16. Fukuyama F. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity. London: Hamish Hamilton, 1995;
17. Gaidyte T. Trust: The Notion and its Transformation in Mature and Post-communist Democracies, Lithuanian Foreign Policy Review, Issue 27, 2012, pp.35-60;
18. Granovetter M. The Strangth of Weak Ties: A Network Theory Revisited, Social Structure and Network Analysis, Beverly Hills, CA: Sage, 1982, pp.105-130;
19. Grootaert C. Social Capital: The Missing Link?, Social Capital Initiative Working Paper No.3, The World Bank, Washington, USA, 1998, p.9;
20. Growiec K., Growiec J. IBS working paper "Trusting Only Whom You Know, Knowing Only Whom You Trust: The Joint Impact of Social Capital and Trust on Individuals' Economic Performance and Well-Being in CEE Countries", No.1, Institute for Structural Research, Warsaw, Poland, Warsaw School of Social Sciences and Humanities, Warsaw School of Economics, Poland, National Bank of Poland, 2010;
21. Hoff K., Stiglitz J.E. After the Big Bang? Obstacles to the Emergence of the Rule of Law in Post-Communist Societies", World Bank Policy Research Working Paper 2934, 2002, pp. 37-38;
22. Jacobs J. The Death and Life of Great American Cities. London: Penquin Books, 1965;
23. Lin N. Building a Network Theory of Social Capital, Connections INSNA. - Vol.22, No.1, 1999, pp.28-51;
24. Malecki E.J. Regional Social Capital: Why it Matters, Regional Studies, 46:8, 10231039, 2012, p.1024;
25. Matj P., Vitaskova A. Trust and mutually beneficial exchanges: two distinct dimensions of social capital in post-communist societies, presented in Research Committee on Social Stratification and Mobility of the International Sociological Association, 2005;
26. Nahapiet J., Ghoshal S. Social Capital, Intellectual Capital and the Creation of Value in Firms, Academy of Management Best Paper Proceedings, 1997, pp.35-39;
27. North D. Structure and Change in Economic History. Cambridge [UK]: Cambridge University Press, 1981;
28. Paldam M., Social Capital: One or Many? Definition and measurement, Journal of Economic Surveys - special issue on political economy;
29. Podolny J.M., Baron J.N., Social Networks and Mobility, American Sociological Review, Vol.62, 1997, pp.673-693;
30. Portes A., Social Capital: Its Origins and Applications in Modern Sociology, Annual Review of Sociology, 22, 1998, pp. 1-24;
31. Putnam R.D. Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community, Simon and Schuster, New York, 2000;
32. Putnam R.D. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton University Press, Princeton; 1993;
33. Putnam R.D. Bowling alone: America's declining social capital. Journal of Democracy 6 [1], 1995,pp. 65-78;
34. Rogers E.M. Diffusion of Innovations, New York: Free Press, 1995;
35. Rose, R. Getting Things Done in an Antimodern Society: Social Capital Networks in Russia. In Dasgupta & Serageldin,1999, p.156;
36. Solow R.M. Tell me again what we are talking about, Stern Business Magazine, Vol.4, No.1, 2002, pp.18-26;
37. Tsai W., Ghoshal S. Social Capital and Value Creation: The Role of Intrafirm Networks, Academy Management Journal, Vol.41, 1998, pp.464-476;
38. Waldinger R. The Other Side' of Embeddedness: A Case Study of Interplay between Economy and Ethnicity, Ethnical and Racial Studies, Vol.18, 1995, pp.555-580;
39. Woolcock M., The place of social capital in understanding social and economic outcomes, Canadian Journal of Policy Research, 2.1, 2001, pp. 11-17, http://www.oecd.org/innovation/research/1824913.pdf, p. 25;
40. Woolcock, M; Narayan, D , Social capital: Implications for development theory, research, and policy, WORLD BANK RESEARCH OBSERVER, Vol. 15, Issue 2, 2000, pp. 225-249.
Бизнес. Общество. Власть, 2014. № 20. С. 1–27
.ру
Добавьте свой комментарий