В поисках собственного Я или борьба со своим двойником в социальных сетях
В категориях: Возрастая в личной жизни,Созидая свой внутренний мир
Кто этот «Я» - информационный клон
В своей наиболее известной книге «Конец истории и последний человек» американский учёный Фрэнсис Фукуяма пишет, что «человек с самого начала являлся существом общественным: его собственное ощущение самоценности и идентичности тесно связано с оценкой, которую присваивают ему другие». С детства мы растём в семье, где нас хвалят за одно и ругают за другое, таким образом прививая определённые ценности, привычки и нормы поведения. В школе, в институте и просто на улице – грубо говоря, в обществе себе подобных, – мы сталкиваемся с одобрением и порицанием, наблюдаем за тем, как живут другие, что в итоге складывается годам к 18 в некую картину мира, в котором существуют определённые писаные и неписаные правила.
Наличие Интернета и само появление медиапространства кардинально расширяет социальную среду индивида – можно сказать, до бесконечности. Соответственно, наше поведение в сети теперь может быть оценено не только непосредственным окружением, а кем угодно, живущим в любой точке земного шара. И ладно, если человек столкнулся с этим уже после непосредственного завершения социализации. Но уже выросло целое поколение «цифровых аборигенов», которые половину своей осознанной жизни провели в постоянном контакте с медиапространством – и на их ценностные ориентации оно, несомненно, отложило значительный отпечаток.
Немецко-арабский социолог Бассам Тиби вводит понятие «leitkultur», которое может переводиться как «ведущая культура», то есть подавляющая другие в своём стремлении к объединению. Основанная на правах человека и демократии, эта европейская культура позиционируется им как достойная замена немецкой культуре – отказ от национальной идентичности в пользу геополитической. Если рассматривать медиапространство как новую непосредственную среду обитания человека (что бесспорно), то в нём тоже можно выделить свою leitkultur, в пользу которой многие готовы отказаться от своей.
Так как сам проект всемирной сети родился на Западе, откуда он и продолжает, в основном, развиваться и по сей день, то западная культура занимает в медиапространстве наибольшую часть «территории» и, соответственно, доминирует. Оказываясь в Интернете и потребляя его контент, человек любой незападной культуры начинает интегрироваться и «врастать» в чуждую для него культурную среду. Инкультурация включает в себя принятие неродных ценностей и поведенческих ритуалов, которые в его стране не распространены и, возможно, не приживутся никогда. В особенности остро это вопрос стоит в традиционных обществах, к которым вполне относится и российское. Такое двойственное «воспитание» провоцирует сразу два конфликта: внутренний и внешний.
Последний очевиден: усвоенные в процессе потребления интернетной leitkultur нормы и ценности вступают в противоречие с теми, что окружают нас в повседневной жизни, что вызывает порицание со стороны семьи, соседей и просто сограждан. Несоответствующее родному менталитету поведение будет восприниматься как девиация, что повлечёт применение обществом каких-либо санкций. Личный пример: я в отрочестве вела сетевой дневник на давно забытом всеми сервисе liveinternet.ru, где любила жаловаться на деспотичную маму, которая не пускает меня поздно гулять и прочее – в общем, типичные страдания переходного возраста. В комментариях мне как-то посоветовали «хлопнуть дверью и всё равно уйти, потому что ты можешь сама решать». Стоит ли говорить, что я потом пару недель в принципе гулять не ходила?
Но куда сложнее всё обстоит с внутренним конфликтом, который происходит в неокрепшем сознании юного обитателя медиапространства. Как уже было сказано, воссоздавая себя в виртуальной реальности, мы так или иначе приукрашиваем действительность, стараясь выставить себя в наиболее выгодном свете в глазах интернет-сограждан. Тот самый виртуальный Франкенштейн иногда действительно разрастается до размеров Мюнгхаузена в этом своём старании.
Трансляция себя в медиапространство – вовсе не такой простой процесс, как может показаться с первого взгляда. Это похоже на попытку влиться в новую компанию, в другой коллектив: сначала человек осматривается, старается понять, какие темы, какой стиль общения здесь принят, что нужно продемонстрировать, а о чём лучше умолчать. Так появляются первые «отпечатки» в различных социальных сетях: вот я такой, посмотрите на меня. Причём чем больше зрителей, тем лучше: территория Интернета очень хорошо иллюстрирует переход от количественного к качественному. Понятие интимного, личного здесь сводится на нет, так как без этих «зрителей» твой информационный клон просто не существует. А зрители появляются там, где есть зрелище – то, что интересует массы. И поскольку понятие зрелищного можно поделить на удивительно красиво и откровенно уродливое, чаще всего мы выбираем первое (здесь можно было бы актуально пошутить про аттракцион бородатой женщины, но опустим).
Итак, человек начинает продолжать себя, при это старательно выбирая только самые выгодные ракурсы – и это не только о фотографиях, это обо всём. Постепенно сетевой двойник приобретает обтекаемую форму идеального «я», эдакой возведённой в Абсолют копии. Здесь чуть отрежем, тут чуть-чуть прибавим – редактирование собственного профайла становится сродни приёму у пластического хирурга. Но проблемы начинаются из-за того, что в этом случае мы находимся в двух ролях одновременно: и испытателя, и испытуемого. Привычка наводить порядок на своём «островке» медиапространства даёт ощущение контроля и упорядоченности в этом бесконечном информационном шуме, в этом хаосе опечаток, спама и бессмысленных рефлексий (своих и чужих).
Вышеупомянутые компульсивные удаления старых постов, расфасовывание по папочкам писем, фотографий и даже «друзей» – особый тип прокрастинации, которой предаётся каждый второй. Прокрастинация (склонность к постоянному откладыванию важных и срочных дел), кстати, как болезнь поколения Z и цифровых аборигенов – отдельная тема для разговора. Бессмысленность своих действий в медиапространстве осознают многие, но оторваться от них дано далеко не каждому. Интернет превратил человека в невротика – это факт.
Таким образом, мы признаём, что жить виртуальной жизнью – вредно, неправильно и попросту гадко. Но, не будучи способны полностью отделиться от своего цифрового продолжения, прикладываем всё больше усилий к тому, чтобы наши цифровые копии были ещё лучше, каждый день. Воспринимая их как часть себя, человек постепенно начинает испытывать настоящие психологические проблемы ввиду несоответствия виртуального подчищенного «я» своему истинному воплощению.
Гегелевский идеализм в действии: первичность духа (сознания) определила наше виртуальное (!) бытие, которое рано или поздно вступает в противоречие с реальным положением дел и усиливается страхом того, что другие обитатели медиапространства, знакомые с твоей виртуальной копией куда лучше, чем с подлинником, отвернутся от последнего. А поскольку мнение общества (которым теперь, с большим количественным отрывом от реального, выступает интернет-сообщество) – один из важнейших аспектов качественной оценки себя, то потеря идентификации выступает в роли психологической адаптации к условиям информационного века. Проще говоря, мы теряем связь с корнями в угоду комфортному существованию на бескрайних просторах сети. Не знать, кто ты – не лучше, но очевидно проще, чем быть изгоем или испытывать постоянный когнитивный диссонанс.
Дюкарева М. Ю.
Медиапространство как пространство формирования человеческой идентичности
Бизнес. Общество. Власть, 2014, № 20
Добавьте свой комментарий